Блог

Мышь по имени Гуашь жила в старом пне на опушке Сизого леса. Дружила с соседями, бельчонком Севой и ежом Герасимом. По воскресеньям стирала половички и пекла малиновое печенье. Гуашь была обычная мышь и любила тишину и скромность. К этому ее приучила бабушка церковная мышь. А еще приключения и надутые паруса, как ее дедушка Старший Корабельный Мышь. 

— Почему я такая противоречивая? — жаловалась она Герасиму, — с одной стороны век не покидала бы нашу опушку, а с другой – интересно ведь, что там дальше? Иногда мне снится скрип весел и незнакомый арбузный запах. 

— Пока не попробуешь, не узнаешь, — кротко отвечал мудрый еж.

Гуашь вздыхала и плотнее куталась в бабушкин платок. Летом еще ничего, настоящая жажда приключений настигала ее в сентябре. Хоть закрывай ставни, вешай на дверь замок и беги прочь. 

— Какие путешествия, в спячку пора, — добродушно ворчал Герасим. 

— И запасы готовить! – тараторил бельчонок Сева. 

Мышь в ответ молчала. Кладовка ее была полна еще с августа. Шторки на окнах давно висели осенние, а летние фартуки спрятаны в самый высокий кухонный шкафчик. 

Перед тем как зарыться поглубже в нору Герасим принес подруге сверток. 

— Никак лапы не доходят, расскажешь что там весной.

И ушел похрюкивая. Мысленно он смаковал уже десятый сон. Сева свесился с ветки ближайшей сосны, чтобы разглядеть подарок. И тут же фыркнул, убежал. Его мысли скакали так быстро, что ни одной книжке не успеть, а в свертке была именно она. Бледно-коричневая, с поблекшим золотистым узором по краям.

Гуашь не читала ничего, с тех пор как закончила мышиную школу. На отлично, между прочим. Как прочесть «Хлеб», «Окорок», «Зерно» и «Яд» усвоила крепко, а больше от мышат и не требовалось. Зато теперь, когда мерзлая земля заставляла поджимать лапки, а беспокойство в груди лишь росло, села за книжку. 

Той зимой ежа Герасима впервые разбудили.

— Герасим, эй! – толкала его мышь. – А еще есть?

Еж невнятно буркнул, ткнул лапкой в сторону книжного шкафа и снова свернулся в клубок. До весны Гуашь перетаскала всю ежиную библиотеку. В апреле по традиции они с Севой встретили Герасима на полянке, накрыв стол. Мышь наварила морса из замороженной смородины, испекла пирог. 

— А ты изменилась, — аппетитно чавкал Герасим, — больше никаких противоречий?

Гуашь молча подливала ему морс и мечтательно смотрела на горизонт. Еще с января она насушила сухарей и начала собирать мешочек для дальних странствий. Для начала в соседний лес или даже на озеро за ним. А потом кто знает, ведь с книжками Гуашь побывала везде-везде и ей больше не было страшно. Почти. «В конце концов, не обязательно покидать дом навсегда, думала она, к вечеру можно и вернуться».